| Περιγραφή: |
в письме в редакцию ставится вопрос о достоверности официальной советской социальной статистики в 1930‑е гг. Для нее было характерно стремление представить новое общество более образованным, нежели оно было на самом деле. Лукавая цифра доминировала не только в экономической статистике, но не в меньшей степени в статистике социальной. В высших партийных кругах в 1950–1960‑х гг. выражалось сомнение и в точности подсчетов, и в их методике. В закрытых собраниях говорили о прямой фальсификации предоставляемых ЦСУ данных. Выдвигается гипотеза о том, что данные о количественном росте советской интеллигенции, в особенности инженерных кадров, являются завышенными в соответствии с политическими установками высшего партийного руководства. В отчеты о количественном составе инженерно‑технического персонала были включены работники, имеющие начальное и неполное среднее образование, так называемые практики. Заполняя переписной лист, такой практик называл себя инженером. Исследователи социальной истории 1930‑х гг. обратили внимание на то, что люди, закончившие краткосрочные курсы, приписывали себе среднее, а то и высшее образование. Данные первичного учета инженерно‑технического персонала на предприятиях оборонной промышленности в Перми позволяют скорректировать результаты переписи 1939 г. the letter to the editorial board raises the question of the reliability of official Soviet social statistics in the 1930s. It was characterized by the desire to present a new society more educated than it really was. The cunning figure dominated not only in economic statistics, but not to a lesser extent in social statistics. In the higher party circles in 1950 – 1960 the doubt was expressed both in the accuracy of the calculations and in their methodology. In closed meetings talked about direct falsification of the data provided by the Central Statistical Office. A hypothesis is advanced that the data on the quantitative growth of the Soviet intelligentsia, especially the engineering personnel, are overstated in accordance with the political guidelines of the highest party leadership. In reports on the quantitative composition of engineering and technical personnel, workers with primary and incomplete secondary education, the so‑called practices, were included. By filling out the questionnaire, such a practitioner called himself an engineer. Researchers of social history of the 1930s. paid attention to the fact that people who completed short‑term courses, attributed themselves an average, and even higher education. The data of the primary accounting of engineering and technical personnel at the enterprises of the defense industry in Perm allow to correct the results of the 1939 census. |